Фальшивка века
По материалам журнала «Заммлер экспресс»
В примечании к выпуску Великобритании 1867 года каталоги указывают на фальшивку во вред почте. Однако эта марка зелёного цвета номиналом в 1 шиллинг стоит в гашеном виде более чем в сорок раз дороже подлинной. Правила хорошего тона требуют от английского коллекционера иметь наряду с настоящей маркой и эту «биржевую фальшивку».
До сего времени во главе всемирной «табели о рангах» фальсификаторов стоит автор фальшивки — анонимный английский почтовый служащий. При этом он вовсе не относится к разряду мастеров уровня Фурнье или Сперати, по сравнению с которыми масштаб его деятельности может быть признан незначительным, поскольку он фальсифицировал лишь одну марку, да так, что сегодня любой школьник тут же отличил её от настоящей. Но в семидесятые годы прошлого века люди не были слишком осведомлены о существовании фальсификаторов. В результате этому служащему, работавшему в почтовом окошке. Удалось установить рекорд как по дерзости своего предприятия, так и по размерам выручки.
Генеральная почтовая администрация расширилась в 1870 году за счёт частных телеграфных обществ. В те дни, когда нужда в персонале резко возросла, фальсификатор устроился на почтовую службу и получил работу в телеграфном окошке Лондонской биржи. Там он и сидел день за днём, обслуживал банкиров, купцов и биржевых маклеров, которые, казалось, без труда зарабатывали громадные деньги. Такова была обстановка, когда он стал подумывать о том, чтобы улучшить и свою судьбу.
В тот период телеграммы полагалось франкировать марками. Сбор за 20 слов составлял 1 шиллинг, так что, в первую очередь, использовалась зелёная одношиллинговая марка выпуска 1867 года. Расход этих марок был чрезвычайно большим. Для печатания марки в то время использовалось клише №5.
Наш служащий, мечтавший о безбедном существовании, выгравировал по образцу зелёной одношиллинговой марки клише, с которой начал печатать свои знаки оплаты. С этой точки зрения он успешно справился с делом, но у него, естественно не было бумаги с водяным знаком «веточка розы». Он взял обычную гладкую бумагу без водяного знака и удовлетворился мыслью о том, что никто из биржевиков, головы которых были заняты совсем иными проблемами, не станет перед подачей телеграммы исследовать марки. Это и было психологическим базисом его аферы.
Отправители подавали телеграммы в окошко, где сидел фальсификатор собственной персоной. После подсчёта количества слов он возвращал бланк вместе необходимым количеством марок, поскольку отправители имели обыкновение наклеивать их сами. Среди марок в хорошо продуманном соотношении с настоящими находились фальсификаты. После этого чиновник забирал франкированный бланк и гасил марки. Затем производилась передача телеграмм, а бланки складывались и связывались в пачки. Позднее никому и в голову не приходило прикоснуться к пропылённым пачкам, разве только с тем, чтобы переложить их с одного угла в другой.
В 1872 г. преступник решил, что хватит играть с судьбой. Ему подумалось, что дело слишком уж долго идёт хорошо, поэтому он сослался на расстроенное здоровье и получив приличную пенсию, прекратил изготовление фальшивок.
В1898 г., то есть примерно 25 лет спустя после описываемых событий, некий Чарльз Ниссен сделал в партии телеграфных бланков, которые каким-то образом попали на рынок (хотя они давно должны быть уничтожены), удивительную находку. Как известно, ранние английские выпуски имеют по углам буквы, которые, будучи подобраны по особой системе, должны служить защитой от фальсификации. Однако Ниссен нашёл марки, сочетание букв на которых не вписывалось в эту систему, а когда он уточнил, то убедился, все экземпляры которых были отпечатаны с пятого клише, представляют собой фальшивки. Поставленная в известность почтова администрация пыталась заглушить скандал, однако пресса не допустила, чтобы сенсация ставшая известной под названием «биржевая фальшивка», прошла мимо неё.
Ещё 12 лет спустя на рынок попала новая партия бланков телеграмм, которую приобрёл лондонский торговец марками Мей. Большая часть наклеенных на них зелёных одношиллинговых марок была фальшивой. Только на этот раз они были отпечатаны с шестого клише. Выходит фальсификатор, был достаточно умён, чтобы сменить клише, однако постичь систему угловых букв он так и не смог.
Тогда, наконец, вмешался руководитель службы расследований почтовой администрации. В первую очередь он захотел выяснить, откуда же попали на рынок эти телеграммы. Ведь почтовая администрация всегда считала ниже своего достоинства продавать старые марки публике. Но оказалось, что расследование идёт медленнее, чем это можно было предположить. Он уже и не знал, в каком направлении действовать, когда помощь пришла в виде анонимного письма некоего кровельщика. Тот вместе со своими коллегами ремонтировал крышу старой бумажной фабрики — полуразвалившейся постройки вблизи Уотфорда.
По прибытии в Уотфорд расследователь обнаружил склад грязной макулатуры, среди которой были многочисленные мешки с разыскиваемыми телеграммами. Бывший владелец фабрики, который в 1912 г. был жив, не на шутку испугался, когда перед ним возникло суровое лицо чиновника. К своему счастью, он смог предъявить старую купчую, в которой подтверждалось, что он приобрёл в восьмидесятых годах партию служебной макулатуры у одного человека в Лондоне, который, в свою очередь, некогда получил её от почты.
Рабочие, которых фабрикант нанял для ремонта крыши, покопались в складе, выкрали несколько пачек с бланками и превратили их в деньги, не ведая ничего об их филателистической ценности.
Почтовая администрация с кислой миной выкупила макулатуру, чтобы её уничтожить. Но уже до этого было установлено, что фальсификация имела громадные масштабы. Тексты всех телеграмм, франкированных фальшивками, касались биржевых дел и относились к 1871 —1872 годам.
Просмотр старых списков персонала навёл на след почтового чиновника, который 40 лет назад нёс службу в телеграфном окошке Лондонской биржи. Итак, прошло целых 40 лет!
Когда стали разыскивать этого человека, то обнаружили приятного седовласого мужчину, который разводил в саду своего красивого дома цветы. Естественно, «он ни о чём не имел понятия!». Он не возражал, чтобы расследователи поближе познакомились с домом, хотя и «не понимает, о чём идёт речь». Когда чиновники осматривали комнаты, они не могли отделаться от неприятного чувства, что они бессильны по отношению к старому мошеннику. Этому чувству полностью соответствовал результат обыска. Четыре десятка прошедших лет полностью уничтожили все следы аферы.
Полная сумма убытков, которые понесла почтовая администрация, уже не могла быть установлена, однако называлась сумма в 15 —16 тысяч добрых старых английских фунтов.